Когда рассказ был окончен, дежурный по кухне принес блюдо с холодной бараниной, Шерипов с жадностью набросился на еду, а его сотоварищи получили возможность задавать вопросы.
Раздался короткий вскрик. Полутонный удар девятимиллиметровой пули придал бегущему дополнительное ускорение, так что ноги отстали от туловища и сломанное тело с размаху грохнулось на изгибы лестничного марша. Эхо снова пробежало вверх-вниз, и наступила жуткая тишина. Тяжеленный пистолет оттягивал руку Романа до пола.
Шерипов не мог оправдываться напрямую, опровергая еще не высказанные подозрения – это только усугубило бы дело, но, проявляя подобную активность, надеялся реабилитироваться в глазах товарищей.
Тяжело бухая ботинками, вбежали сержанты наряда сопровождения, разоружили Трофимова и надели на него наручники. На ближайшей станции в поезд подсела оперативная группа. Трофимова и Бабочкина задержали и поместили в местный ИВС, затем поезд покатил дальше, в пути проводился осмотр места происшествия и допросы свидетелей. Следователя очень удивила пропавшая пуля. Пробив стенку купе, она неизбежно должна была поразить одного из пассажиров, но раненых там не оказалось. Угрюмый бледный мужик, лежавший на опасном месте, вообще заявил, что он спал и ничего не слышал.
– Ну что? – с порога спросил Лис. – Есть?
– Сам ты алкаш! – раздраженно бросил Бабочкин, совершив свою последнюю, роковую, ошибку.