Легко сказать! Вольф резко отклонился всем телом влево и изо всех сил потянул правый пучок строп. Желто-серая земля качнулась, одним краем задираясь вверх. Меняя направление спуска, парашют накренился. Углубление в куполе сдвинулось к краю.
Он достал большой клетчатый платок и аккуратно протер глаза.
– Ах, да... Тогда без шума не обойтись... Ладно, ты иди. Только знаешь что... Я дам тебе на хранение одну вещь. Те самые камешки. Лучше, если при мне их не будет. Возьмешь?
Волк понял, что оба находятся под действием тяжелых наркотиков. В таком состоянии у них болезненно обострена подозрительность, возможны быстрые перепады настроения и состояний, полностью отсутствует самоконтроль, а внутри кипит требующая выхода агрессия.
Капитан присел на корточки, осторожно, не касаясь пальцами, осмотрел предполагаемый контейнер. Если заглянуть внутрь, то все сразу же станет ясно. Но даже курсант Волков знал, что этого делать нельзя, а Синицкий восемь лет проработал в московском управлении и был хорошо знаком со шпионскими ухищрениями.
С некоторых пор Вольф испытывал к полковнику неприязнь. «Старый, жирный, краснорожий, а она совсем девочка, стебелек... Как она с ним...» Он сбился с мысли: все термины, служащие для обозначения того, о чем он думал, были непристойны и циничны, а потому не подходили к любому связанному с Софьей Васильевной делу. «Видно, отбывает повинность, лишь бы отвязался... Она скромная, наверное, даже свет не разрешает включать...»