– Козлина! – Леший сплюнул и в сердцах отвесил слабо подергивающемуся трупу увесистого пинка.
– Наверное. Вот и у меня планы были совсем другими. Они даже успели осуществиться частично. Я, если так уж хотите знать, с детства мечтал медициной заниматься. У меня и отец, и дед врачами были, с малолетства мне эту науку прививали, говорили: «Учись, Лавр, учись. Врачи всегда нужны, выучишься – цены тебе не будет». – Лаврентий Кузьмич замолчал, задумался и даже бинт перестал разматывать.
Узкие тропинки петляли между постройками, недовольно похрюкивали в сараях замерзшие свиньи, надрывно орал чей-то ребенок, маленькие халупы сменялись халупами побольше. И чем дальше, тем сильнее нарастал гул. Сначала он был слабым, едва различимым на фоне дождя, но вскоре стали слышны отдельные звуки – скрип телег, ржание лошадей, крики, урчание моторов.
– Ну а почему бы и не позвать, коли человек хороший?
Монгол с парнишкой помогли Стасу снять ремень, а вот повязка заставила поднапрячься. Она вместе с одеждой намертво припаялась к ране, и любая попытка отодрать ее вызывала жутчайшую боль.
– Стирку затеяли? – кивнула она в сторону ванны.