– Рано начали сброс, – недовольно сказал Трынин. – Одна или две установки не попадут в расчетную зону.
– Назад, сучонок, башку отшибу! – взревел гориллообразный, но Вольф заколотил еще сильнее.
– Они со Шмелевым держали шишку во взводе, я для них был салагой. Теперь Шмеля нет, а меня поставили на группу. Ему обидно, вот и пытается показывать самостоятельность.
– Надоело, уже три дня здесь сижу. Лучше определиться. А когда строят – значит, в хорошие войска набирают.
Он говорил это от отчаяния, понимая, что в серьезных делах эмоциями никто не руководствуется и просьба его невыполнима. Но следователь неожиданно вытянул из общей кучи несколько золотых цепочек и, не глядя, протянул ему.
Бац! Красная полоса перечеркнула крепко сжатые губы, Пастухов тяжело завалился на спину, гулко ударившись о дощатый пол. Носок давно не чищенного ботинка с размаху въехал ему под ребра. Раз, второй, третий...