– Есть! – в голосе Сержа было куда больше энтузиазма.
– Ничего, окопается, пересидит, – Чучканов раздраженно повысил голос. И рявкнул: – Ты меня понял?!
– Я не в претензии, – Волков сел на стул, еще не успевший остыть от Иванцова, откинулся на спинку, почти как тот, и закрыл глаза.
Крылков раздражен, хотя и старается это скрыть. Федирко потягивается в постели. Он настроен более благодушно.
На туалетном столике рядом с кроватью будто невзначай лежал тюбик крема.
– Постой, голубь! Ты из какой квартиры вылетел?