Девушка обулась. У нее была широкая стопа и короткие, будто деформированные пальцы.
Взводный смотрел в сторону и говорил казенно-официальным тоном. Никогда раньше он так себя не вел.
– Ну, если до крайности, то у караульной смены тридцать автоматов с боекомплектом... Бери сколько надо!
– Этот молодой человек расплачивался валютой. А этот чуть не выколол мне глаз, – сообщил он.
Громоздкий серый фургон-автозак заехал во внутренний двор военного трибунала, выпустив облако сизого дыма в тесное, раскаленное за день пространство. Перетянутый портупеей раздраженный начкар пружинисто выпрыгнул из кабины.
– Да то самое. Я стою внизу, жду тебя, а она выходит одна... Ну пошел проводить, взял под руку, высоко так, почти под мышку. А она аж вскрикнула, прижалась, вздрагивает так... Видно, ты ее хорошо разгорячил...