– Мне тоже, – соврал Вольф. Он сам не мог объяснить, что притягивает его к Филькову. Может, осведомленность того о странных и страшноватых вещах?
Киря засмеялся, несколько человек прыснули в ладонь, Вольф и Серегин усмехнулись. Только Бритый Гусь сохранил серьезное и даже несколько скорбное выражение физиономии: старший сержант Чувак подошел уже вплотную. После завершения карантина он два месяца провел на дальнем полигоне, а вернувшись, получил еще одну лычку и стал заместителем Деревянко вместо ушедшего на дембель Синюхова.
– Вот вам! Вот вам! Вот вам! – ничего не видя и задыхаясь, Володя махал тряпкой, не боясь смерти, напротив – желая погибнуть, чтобы тем самым доказать всем, что никакой он не фашист, не ганс и не волк, а самый обычный советский пионер, такой же, как все.
На третьем этаже обостренный слух распознал звук тихонько прикрытой входной двери, рецепторы кожи лица уловили чуть заметный толчок свежего уличного воздуха. Потом быстрые шаги рванулись по ступенькам вверх. Люди старались двигаться тихо, но их никто этому не учил, поэтому Волк легко определил, что их двое, без труда рассчитал, где произойдет встреча, и выбрал момент, чтобы выскочить из-за поворота неожиданно.
– Тише, сейчас сюда весь городок сбежится...
– Ксива нужна. Или две. Короче, сколько есть – все возьму.