– Бродяга один. Передержать нужно пару дней. Буров распорядился.
Стас отправил в рот очередную порцию липкой биомассы и задумался.
Он спрыгнул на землю, пожал Ренату Маратовичу руку. Коляска покатила дальше, а Стас поднялся по бетонным ступенькам, открыл тяжелую дверь, обитую железом, и, вертя на языке слова будущей речи, прошел внутрь.
Ефим шутку не оценил, и огромный кулак врезался точно в смотровую щель, заставив острослова отскочить назад, повинуясь инстинкту самосохранения.
– Ну, голубчики, теперь моя очередь карманы шмонать, – обратился он к своим молчаливым собеседникам.
– Из Красного, – ответил Стас, как и было условлено заранее.