– Хватит зубы скалить, – раздраженно сказал лейтенант. – Давайте в отделение!
– Трибунал, разумеется, сынки... – копируя интонации майора Семенова, сказал Вольф. Взвод грохнул смехом.
– А эти двое влюбленных разыгрывали. Вроде трахаются. Только, по-моему, они и взаправду трахались! – вытаращив глаза, сообщил Любавин.
За небольшой детской площадкой стояло недостроенное общежитие для семейных сверхсрочников – три этажа из пережженного кирпича. Пустые глазницы окон, у темнеющего проема единственного подъезда лежала на боку тачка с застывшим в камень цементом.
Спускаясь с трибуны, Вольф расслышал слова секретаря ЦК.
– Потому, что такая наша справедливость. Меньше знаешь, меньше умеешь – значит, не споришь, своего мнения не имеешь, значит, начальству удобен – получай большую должность. И потом держись за нее руками, ногами и зубами. Вот когда в тыл врага пойдешь – другое дело: тут и самостоятельность проявляй, и инициативу, и аналитические способности... Только откуда они возьмутся?