Селедцов и Семенов без особого энтузиазма спустились с трибуны и, изображая старательность в выполнении приказа, тяжелой трусцой побежали к взбунтовавшимся героям.
«Что же с ней было?» – пульсировала в мозгу неотвязная мысль. Он понимал, что случилось что-то важное для развития их отношений, но разобраться в происшедшем не мог – не хватало опыта. Спросить у Серегина? Но он сразу догадается, о ком речь... Нет, спрашивать нельзя...
– Смотри, долюбопытствуешь... Как бы полковник не взялся тебе переводить!
– У всех сегодня. У всей роты. Да и у половины моей группы. Просто повезло. Невероятно повезло. Но и сработали отлично. Только... Запомните, вы работали на первом этаже, наверх не поднимались и ничего там не видели! Если сказать по-другому, вас затаскают. И неизвестно еще, чем все закончится.
Код 222 обозначал тревогу и срочный сбор. Любавин взглянул ему в лицо, развернулся и ломанулся обратно сквозь кусты.
В гулкой, пахнущей плесенью душевой они поставили заторможено молчавшего Пастухова под острые холодные струи. Фильков похлопал Володю по плечу.