– А хоть бы и миллион, – вздохнула барменша, возвращаясь к стойке. – Нам-то что с этого? Вдруг она издала удивленный возглас.
– Давай шиканем, поедим икры под шампанское! Макс поставил сумку на пол и полез в карман за бумажником.
– Давай, стреляй! – галлюцигенный образ отца заслонил собой ничего не понимающую, напуганную женщину и рванул на груди рубаху, так что пуговицы заскакали по стойке и раскатились по полу.
– Конечно, оценю, – Фокин кивнул головой, но она просто упала на грудь и не хотела подниматься.
Фокин отложил протокол и снова закурил. Мозаика сложилась в четкую картину.
Он забыл фамилию и имя этого человека. Наверное, потому, что давно похоронил его в своем сознании.