– Давай, стреляй! – галлюцигенный образ отца заслонил собой ничего не понимающую, напуганную женщину и рванул на груди рубаху, так что пуговицы заскакали по стойке и раскатились по полу.
– Конечно, оценю, – Фокин кивнул головой, но она просто упала на грудь и не хотела подниматься.
Фокин отложил протокол и снова закурил. Мозаика сложилась в четкую картину.
Он забыл фамилию и имя этого человека. Наверное, потому, что давно похоронил его в своем сознании.
Гарсон обслуживал ловко, предупредительно и без суеты. Макс поручил ему накрыть стол на свой вкус, и тот не подвел. Запеченные в гриле крупные креветки, насаженные на деревянные шпажки, рыбный суп de poisson c натертым чесноком хлебом, острой приправой и тертым сыром, практически бескостный «морской язык», тушенный с луком и провансальскими травами, наполненные острым мясным фаршем артишоки, молодые кабачки и помидоры... Все очень вкусно, изысканно и красиво.
И в число скоропостижно скончавшихся от закупорки сосудов «брюнет» не попал, как-то сумел выбраться... Молодец! Но вот то, что на нем пересеклись «дипломат» из специального сплава и секретная взрывчатка, меняло дело в корне! Если человек крутится в средоточии государственных секретов, то это неспроста... И он, Фокин, отыщет его, несмотря на эти неясные симпатии.