– Короче, так – у тебя времени до семи вечера. Соберешь деньги и принесешь их на угол этой вашей сраной улицы, что к воротам ведет, и тополиной аллеи за тепловозоремонтным заводом. Положишь под крайним деревом и свалишь. Если попытаешься меня еще раз кинуть, я сожгу это твое забегалово. – Стас сделал широкий жест рукой. – Вместе с тобой, с детьми, с женой, тещей и золовкой. Понял?
– Значит, так, – начал Леший, переведя сбившееся дыхание, – сейчас идем по прямой к лесу и огибаем Вербовский с окраины. В жилую зону больше не суемся. Там, похоже, этих тварей не одна и не две уже.
– Простите, – еще раз окликнул Стас. – Вы не расслышали? Мне Хигматулин нужен. Где его найти?
– Отвяжите, – приказал человек в пилотке разочарованным тоном и кивнул на допрашиваемого.
– «Пара стаек небольших, – едва слышно повторил Стас припомнившиеся слова Лешего. – Нас не тронут». Знаток хуев!
– У-у! Не то слово. Настоящий джентльмен, блядь, даже лучше. Лет десять уже этого козла знаю, сколько дел с ним вместе провернули – и не сосчитаешь. Думал отлежаться у него пару дней хотя бы, а сука эта продажная взяла да сдала меня безопасникам муромским. Никому нет веры в нашем мире. А с безопасниками я не дружу.