Молотов шел в нескольких метрах сзади. На Вадиме был кожаный пиджак и синие брюки. Ноги, обутые в тяжелые шнурованные ботинки, уверенно попирали столетний булыжник мостовой. Он цепко оглядывался по сторонам, отмечая любые мелочи. Потому что в подобных делах мелочей не бывает. Недаром все трое надели под одежду кевларовые бронежилеты.
— А на фиг нам такие законы? Пока атомным взрывом не запахло, никто и не шевелился! Закон на опережение работать должен!
— О-о-о! — подкатил глаза бармен. — Тут такое было! Однажды бандиты напали, хотели уважаемых людей убить! А здесь как раз майор из РУБОПа отдыхал, отважный такой парень, боевой. Он их всех и перестрелял. Правда, и сам погиб. Про это потом кино сняли.
Бригада совещалась, не подозревая, что их внимательно рассматривают в комнате наружной охраны. На заборе тоже имелись видеокамеры, только они были замаскированы. И сейчас четверка вооруженных людей крупным планом проецировалась на экран шестого монитора.
— Я знаю, я сам сюда устраивался, — промямлил Лапин. — Тогда Юмашев был директором.
Через десять минут Фокин повторил звонок, выслушал ответ, поблагодарил и положил трубку.