Мне показалось, что Ирка тоже боится, но не смеет признаться мне в своей слабости. Она же бригадир и старожил к тому же.
– Не знаешь, что ли? Я же земноводное. Я могу под водой жить.
– Честно сказать, этот мерзавец меня застал врасплох, – Добрыня недобро улыбнулся. – Но я вам обещаю, господин, что я его с грязью по полу размажу. А вот когда – это большая тайна, хочу, чтобы он ждал. Хуже ждать порку, чем когда тебя порют.
– Я и вам не мешаю, – сказал старик, которого назвали Раком.
Я снова перекосился: женщина потянула меня за локоть, а один из милиционеров, желая оказать жен шине содействие, так дернул меня за руку, что я вылетел из ряда и отбежал, ковыляя, в сторону.
– Любимцем ты больше не станешь, – сказал он. – Потому что ты убийца. И умрешь как убийца.