Из вертолета он меня не выкинул, но, когда мы садились, так сильно прижал меня ногой к дверце, что я думал – раздавит. Не знаю, нечаянно или нарочно.
Грузовик выехал из ворот и затрясся по колдобинам дороги.
– Приехали, – сказал я ползуну, но он не отозвался. Глаза его были закрыты, щетина на спине почти вся выпала, открыв его хитиновый панцирь.
– Только деревянный, – сказал я, неловко улыбнувшись, будто был виновен в том, что в век компьютеров и космических кораблей мне не пришлось держать меча. – Когда в питомнике был.
– Мне… трудно, – сказал он. – Трудно идти!
– Вы обещали Маркизе! – напомнил я. У меня все внутри дрожало.