Я ушел. Он, конечно, не станет меня убивать собственными руками, но в голосе его звучала смертельная для меня угроза. Спонсор был рационален. Я стал опасен, потому что подслушал их секретный разговор и имел глупость в этом признаться. Теперь спонсор должен опасаться, что я сообщу об этом разговоре.
– Ты как себя чувствуешь? – спросил Ахмет.
Мы пошли не напрямик через газон, который просвечивался прожекторами, а ближе к изгороди, по кустам. Нам никто не встретился. Только возле дорожки, ведущей к особняку, из кустов выскочила собака, хотела было залаять, но я велел ей молчать, и собака побежала рядом. Леонора ее боялась и крепко держала меня за руку длинными пальцами.
Патруль улетел. Я сидел на траве, обхватив руками колени, смотрел на узкие бойницы моего дома… Парадокс, но эти жабы и есть моя бывшая семья
Сеня был горд собой – все же добытчик! Он взял одну рыбку и впился в нее зубами. Я же не посмел следовать его примеру, потому что раньше не ел сырой рыбы. К тому же стеснялся старика.
Мы уселись за столиком. Я с удовольствием смотрел на моих спутников. Удивительно, как легко люди привыкают к хорошему. Мы сидели, словно благополучная семья из какой-то нечитанной мною книжки. Светило мягкое солнце, улица, замощенная ровной, хорошо подобранной брусчаткой, была такой чистой, словно пол в доме. Недаром же все, кто слышал о Счастливом городе, мечтают в него попасть.