Отец с Омелюстым замерли на месте. Они прислушиваются. Теперь уже ясно, что это стучат в самый настоящий барабан. И вслед за барабанным треском из-за невысокой горки вдруг выплыло желто-голубое петлюровское знамя.
Мы пошли вверх по устланному прелыми листьями и сухим валежником дну оврага. Хворостинки похрустывали у нас под ногами. Мы шли втроем, отважные, храбрые путешественники.
– Оттуда? – удивился Омелюстый. – И как только вас не заметили, прямо удивительно… Ну, ваше счастье, ребята.
Хоть и стыдно сознаться в этом, но я чего-то побаивался. Будь бы еще кто-нибудь со мной – Куница, Сашка Бобырь или хоть Петька Маремуха, – да я сам первый потащил бы их вперед. А одному было страшновато.
Я следил за всей этой компанией и еще больше ненавидел Котькиного отца и его приятелей.
Мы повернули вниз. За рекой показалась знакомая Старая крепость.