Под их тихий разговор я заснул. Проснулся я поздно и первым делом поглядел на сундук, где лежал вчера ночной гость.
Почуяв свободу, понеслись домой испуганные кони.
Я подхожу к нему, беру мел и так, чтобы не заметил учитель, моргаю своему приятелю Юзику Стародомскому, по прозвищу Куница.
Миновали кладбище. Уже маячат вдали, на Житомирской, верхушки стройных серебристых тополей.
– А вот – гляди. – И я, морщась, поднял рубашку.
– Я сам тебя сброшу, задавака! – ответил, повеселев, Петька и уселся на клетку.