Миновали кладбище. Уже маячат вдали, на Житомирской, верхушки стройных серебристых тополей.
– А вот – гляди. – И я, морщась, поднял рубашку.
– Я сам тебя сброшу, задавака! – ответил, повеселев, Петька и уселся на клетку.
Клетку с крольчихой мы поставили под забор Гржибовского вот почему: у Полевого есть конь Резвый, коричневый, гладкий, с белой лысиной на лбу. Ординарец Полевого, красноармеец Кожухарь, поставил Резвого к нам в крольчатник, а с ним заодно и свою кобылу Психею. Кожухарь поселился по соседству, у Лебединцевой, а там держать лошадь негде.
– Сюда пойти, по-моему, интереснее. Как вы думаете, а, ребята?
Соломенная шляпа его лежала на бастионе около засыпанной могилы. Опираясь на суковатую ясеневую палку, с одеждой убитого под мышкой, сторож стоял среди крепостного двора угрюмый и нахмуренный.