– Обязательно пойдем сюда! Сегодня же. Свечей достанем и пойдем! – сказал Куница. Он жадно глядел в трещину скалы.
– А меня прошлый год дядька Авксентий водил сюда…
Молчание. Только, свирепея, хрипит и давится под воротами пес.
Белая мостовая тянулась вверх, к Центральной площади. Пивная Менделя Баренбойма была закрыта длинной гофрированной железной шторой.
Я уже лежал в постели, закутанный до подбородка в байковое отцовское одеяло.
И мы входим следом за нашим соседом в большую комнату с изразцовым камином.