– Понятно, понятно, – закивал Луч. – Мы на машине, это не сложно…
ФОН ВИТТЕ: Я бы произнес слово «обреченность»…
– Мы летим над тобой. Что ты делаешь, Андрей? Ты сейчас врежешься.
Кубки и бронзовые фигуры венчали югославский сервант. Лучникова немного раздражала заурядность квартирного стиля – все-таки дом Татьяны представлялся ему в воображении (если когда-нибудь представлялся) каким-то иным.
– Дождемся ночи, Бен-Иван? – спросил его Антон.
– В том-то и дело, братцы, что он ни на что не рассчитывает, – сказал Марлен Михайлович. – Перевернутая внеклассовая психология. Иногда встаешь в тупик, истерический идеализм, еб вашу мать.