- Мистер Гауптман, - произнесла она холодным, как замороженный гелий, голосом, - вы сочли уместным оскорблять меня вместе с моим экипажем и угрожать моим родителям. В сущности, вы опустились до тактики последнего подонка - кем, по моему мнению, и являетесь. - Ноздри Гауптмана на его налитом кровью лице раздулись, но Харрингтон продолжала все тем же ледяным тоном: - Прекрасно понимаю - вы не собираетесь забывать инцидент. Так вот: я - тоже. Не забуду я и ваших угроз. И как офицер Ее Величества отреагирую на любое личное нападение, как только оно произойдет. Что до меня, то и лично, и как офицер Королевы я не одобряю обычай драться на дуэли. Но, мистер Гауптман, если вы когда-нибудь попытаетесь хотя бы посмотреть в сторону моих родителей, я публично обвиню вас в действиях, достойных презрения, и потребую сатисфакции. И когда вы примете мой вызов, мистер Гауптман, я вас убью.