Об этом никто не должен узнать – о том, чего не знал никто, кроме Феди, о том, что Сизов даже придумывал, как ему избавиться от полоумного партнера, о том, что Федя приходил к нему и они почти подрались.
– Мне не нравится, что он меня контролирует, – вдруг сказала она с силой, – каждый вздох, каждый шаг! Господи, от этого можно сойти с ума! Я все время прячусь, будто я беглый преступник! Дома мама, а вокруг Федя! Я как в осажденной крепости, понимаете?! Он даже мои телефонные распечатки проверял!
– Правило, за которое надо взять качество. Да еще у моторного масла.
– Она поехала за собачкой. У вас отпрашивалась. Вы забыли, что ли? Еще не обедали тогда. Хотя и потом не обедали, потому что нормальный пищеблок не налажен, а в смысле быта служащих такое отставание прорисовывается…
Слишком близко он опять оказался и слишком… не вовремя. Никогда и ничего между ними не было возможно, а сейчас стало невозможно вдвойне – из-за того, что она знала, а он не знал.
Он резко повернулся и настороженно обвел глазами квадратную переднюю. Все та же куртка, тот же коврик и разномастные ботинки, наваленные горой в углу.