Часов в шесть она поднялась. Собака Гуччи, ночевавшая в кресле, встопорщила уши, зевнула, выбралась из-под клетчатого пледа и немедленно начала дрожать.
– Мне нравится эта. – И он опять простер руку в сторону “Вольво”.
– Давай здесь направо! – велел Марат и незажженной сигаретой чуть не ткнул Белошееву в глаз. Тот отшатнулся.
И он моментально понял – это специальный тон для специальных случаев и специальных мужчин. Скучно быть таким умным.
– Мальчика, конечно. Четыре килограмма, пятьдесят четыре сантиметра. Большой такой мальчик.
Саша вдруг начал тоненько скулить и раскачиваться из стороны в сторону.