– Ты… что-то ищешь? Троепольский не ответил.
Гуччи, залаявший в глубине комнаты, и странное чувство, словно кто-то смотрит на нее из темноты.
В ней были шик, и мощь, и английская добропорядочная сдержанность, и власть, и еще что-то трудноопределимое – ветер дальних странствий, запах бешеной скорости, серая лента шоссе, цветущий вереск на обочине, низкое небо и уверенность в том, что ты победил.
Гуччи выскочил первым, попал в лужу, горестно взвизгнул, метнулся обратно и затрясся у самой Полининой дверцы.
– Ты чего? – с интересом спросил Вова. – Ты чего, мужик, а?
– Ты приходи на мой концерт, – пригласил юноша и сделал гостеприимный жест, опять почему-то показавшийся Троепольскому не слишком приличным, – я своему директору скажу, он тебе билеты пришлет. У нас сольник будет – вау! Приходи с девушкой. У тебя есть девушка?