Пока они прикидывали, Троепольский огляделся. У него не было никакого опыта посещения подобных мест, и обстановка неожиданно и против его воли вдруг стала занимать его – даже несмотря на то, что он приехал раздраженным и негодующим, – он терпеть не мог, когда его вынуждали к чему-то. Он считал, что Полька вынуждает его купить машину.
– Затем, что она и есть большая любовь его жизни, – вдруг моментально изменив тон, сказал Троепольский задумчиво. – А это важно. И странно, что семья ничего о ней не знает. Или врет, что не знает. Мне, кстати, надо переговорить с его сестрой. По телефону мне показалось, что она не слишком вменяемая. И еще мне надо знать, что произошло в Федькиной жизни год назад.
Стало больно и очень холодно. Вода, спиралью уходившая в белую раковину, была красной. Зато ее перестало тошнить.
– Он тебя выгонит! – заорал Федя. – А я еще добавлю! Как ты себя ведешь, твою мать?! Ты что, не знаешь, что дальше будет?!
– Не закрывай глаза! – вскрикнул он испуганно, и она вытаращилась на него.
– Он тебе за это платил, – перебила его Полина и опять потрогала свое горло, казавшееся чужим. – Негодяй.