– Я, черт возьми, дизайнер. Федя работал со мной девять лет. Или я с ним. И я должен знать, кто и за что…
В ушах зазвенело. Ноги стали ватными. Паника кулаком ударила его в живот.
Не было в трубке никакого Арсения, но она знала, сколько ушей прислушивается сейчас к ней, в том числе, может быть, и уши лютого врага.
– Нет, – весело ответила юная Шарон. – Еще днем все кончилось.
– На стене справа. И пройдите, пройдите отсюда!..
– Значит, так, – сказал Троепольский унылой толпе сотрудников, – если кто-то думает, что на этом работу можно бросить, лучше сразу пишите заявления. Я всем подпишу. Кто так не думает, расходится по местам и работает, как обычно. Без вопросов и восклицаний.