Как Троепольский теперь без него будет?.. Коллектив потянулся в разные стороны, и Троепольский потянулся в сторону своего кабинета и был остановлен Маратом Байсаровым.
Он очень быстро остывал и знал это за собой. Он уже думал “про другое”, и теперь это “другое” не давало ему покоя. Не то чтобы он раскаивался в содеянном, но ему очень хотелось, чтобы этого “содеянного” уже как бы и не было. Может быть, именно потому, что этот раз оказался каким-то особенно… впечатляющим.
Хохлатая собака скосила глаза, высунула розовый длинный язык – Троепольскому показалось, что высунула специально, чтобы подразнить его, – потянулась и лизнула его в запястье. Он поморщился.
– Он никогда не говорил мне о дочери. Я думал, что она… Племянница.
– Где ты взял договор с Уралмашем, который я у тебя видела?
Полина Светлова промолчала. Собака Гуччи нервно и беспорядочно бегала по кабинету, очевидно, удрученная его несовершенством.