Полина посмотрела на бумаги, которые держала в руках. Все они были с работы. Дома Арсений почти никогда не работал, просто потому, что все делал в конторе.
Варвара Лаптева разжала руки, стала ходить взад-вперед, смешно протискиваясь за спинкой низкого дивана, который условно делил комнату на две зоны – гостевую и рабочую, в соответствии с представлениями об “отдыхе и работе” модного и образованного дизайнера по интерьерам. Кофейная чашка попалась ей под ноги, и она, вместо того, чтобы поднять ее, решительно отшвырнула ногой. Арсений проследил за чашкой – как она снова глухо стукнула о ковер, закатилась под диван и там замерла, смутно белея.
– Все, – невозмутимо отозвалась Шарон. – Потом ваш второй заместитель приехали, потом курьер долго сидел, а потом Светлова тоже приехала. Собаку привезла. А потом вы…
Она поползла и выбралась в коридор. На полу, прямо под дверью валялась ее сумка и – отдельно от нее – мобильный телефон.
“Он грубо с ней обошелся” – как-то так или похоже было написано в романе “Гордость и предубеждение”. Речь, кажется, шла о том, что на званом вечере героиня поздоровалась, а герой отвернулся. Это было грубо и недостойно джентльмена.
– Тогда почему?.. Ничего не понимаю. Вы его любили, он вас любил, все друг друга любили!