– Какое это имеет значение?! Троепольский достал сигареты – “Собрание”, розовые, желтые и фиолетовые с золотом, – покрутил и положил на стол.
– Как пропал?! – ахнула Варвара. Полина объяснила – как.
– И вообще, – из-за угла высказалась Шарон, – когда происходит отсутствие в смысле отъезда, обыск обыскивать никто не разрешал! Это низко со стороны моральных норм.
– Если ничего нет, какого черта вы спрашиваете, что я хочу! Я хочу три бутерброда с колбасой и апельсин! Или яблоко! Яблока тоже нет?
Машина – “восьмерка”, принадлежавшая конторе, – как все “общественные” машины, была раздолбанной, неухоженной и грязненькой. Кресло все время перекашивалось влево, и Арсению приходилось ерзать, подскакивать, корректировать собственной спиной заваливание проклятого кресла. Зеркало заднего вида торчало прямо перед носом, и в нем отражался именно нос, а вовсе не оставленные позади конкуренты из очереди на светофор.
– Если стукнешь, я убью тебя, дорогая. Счастливо оставаться.