Подозрения, одно хуже другого, вдруг заняли все свободное место в его голове и стали грызть висок и лоб, и от этих подозрений и страха Сизова как будто все время выворачивало наизнанку. Он ловил свое отражение во всех полированных поверхностях, чтобы убедиться, что у него все на месте – лицо, шея, руки.
– Ну, Федя, ясное дело. Он меня просил какие-то хвосты за ним подчистить, я стал смотреть, а макета нет.
И работа, работа!.. Он совсем забросил дело, чего не было с ним никогда в жизни, а теперь!..
– Фу! – крикнул Троепольский. – Полька, он тебя лижет! Фу, кому говорят!
– Что это, черт побери, за аппарат машинного доения?! Почему ты себе нормальную тачку не купишь?
– В пампасы, – ответил майор и показал рукой, в какие именно “пампасы” удалился второй. – Вот это я понимаю, собака, Буран-то наш. Переложили бы барышню на диванчик, господин Троепольский. Медицина, она всегда опаздывает, знаете ли.