– В восемь, – обиженно сказала Натали и опять сунула ему под нос автограф. Клетчатый листочек был заботливо обернут папиросной бумагой.
– И что? – как завороженная спросила Полина.
От окрика она сильно вздрогнула, так что чуть не уронила своего драгоценного – теперь она часто беспричинно вздрагивала, – и поправила на носу темные очки, закрывавшие физиономию от уха до уха.
Она шевельнулась и осталась лежать. Арсений сверху задумчиво посмотрел на нее.
Он вызвал милицию – долго объяснял, что не знает адреса, по буквам диктовал фамилию. “Как? – устало спрашивала тетка в трубке. – Еще раз повторите. Тобольский?”
– Ты ни в чем не виноват, – быстро сказала она, – жизнь не знает сослагательных наклонений.