– Мне надо домой, – пробормотала Полина виновато и натянула джинсы, – у меня очков нет, а я без них ничего не вижу.
Арсений Троепольский ненавидел свинство, хотя и делал вид, что ему на все наплевать.
“Сука” как раз была кобелем, но Полина возражать не стала. В конце концов, она сделала то, что было ей нужно, – заехала на единственный свободный пятачок, а уж кто там что при этом про нее подумал или сказал, какая разница!
Она улыбнулась – снова специальной улыбкой, – вынула ручку, крохотный, очень дамский блокнотик, умиливший Троепольского своей женственностью, и записала номер.
Полине вдруг стало холодно, и она внимательно и серьезно посмотрела Байсарову в лицо.
Троепольский кивнул и опять закурил – все-таки она его смущала.