– Скажу, – подумав, заявила Шарон, и оба начальника переглянулись.
Девица улыбнулась и стала еще раз в тридцать краше. А может, в сорок. Или в пятьдесят.
– Полька, – произнес он с тоской, – ну, расскажи мне! Ну, может, я пойму, а? Что происходит, черт возьми?! Ты же вроде… всегда мне доверяла!
– Вы оставите мне телефон? Раз уж не оставили Марату?
Троепольский подхватил с секретарского стола почту и газеты, а с пола портфель и ушел от них в свой кабинет.
– Уралмашевский макет? – предположил Троепольский неторопливо. Он вытряхнул фотографии из пакета и теперь раскладывал их, как пасьянс, по одной. Поверхность Фединого стола стала похожей на акварельную картинку.