Придерживая веко его носовым платком, она подняла на стол свою сумку, покопалась в ней – Троепольский наблюдал за Полиной со странным выражением лица, – достала длинный белый лист. Он был весь исчеркан красным и черным маркером.
– Что хотите. Если вам ничего не нужно, выбросьте.
Придушенный, словно предсмертный писк, бросок, и в дверях появилась Полина с китайской хохлатой собакой на руках.
Эта мысль была хуже всех остальных, и он гнал ее от себя.
“Они” заняты и прислали вместо себя Самойленко Шарон, ибо он, Троепольский Арсений, никого другого не достоин.
– Светлова в таком смысле, что я хочу знать, во сколько она уехала и во сколько приехала.