А если Лерка приедет раньше? Увидит, что мать даже чашку не помыла, разорется, и не остановить ее будет – вся в отца.
Рассердившись, он вышел из ее комнаты – пусть она сколько хочет целуется со своей ненормальной собакой, он не станет на это смотреть.
Он рос в хорошей семье и вырос вежливым мальчиком.
И он стал ждать. Думать о том, что именно он будет делать, дождавшись, было никак нельзя, поэтому Троепольский старательно и вдумчиво пересчитал все латунные штучки, на которых была натянута зеленая шторка, потом все паркетины цвета желтого и следом все паркетины цвета коричневого. Коричневых оказалось на две больше, и он начал считать снова. На этот раз оказалось больше на три, и он бросил это дело. Потом он посчитал листы в репринтном справочнике, который держал в руке. Страниц было двадцать семь.
– Короче, он просил вечером отправить ему переделанный макет, а у меня его нету. Троепольский приедет, шкуру с меня сдерет. Полька, ты куда?!
Сизов знал, что ни за что не “бросит”. Впервые в жизни он столкнулся со сложностями такого рода и давно отступил бы, если бы было куда отступать. Отступать Сизову было некуда, да и не хотелось.