Он опять оглянулся, зубы сверкнули на загорелом лице, сказочная улыбка будто полоснула ее – хорош, хорош был третий человек в конторе, только у нее уже иммунитет выработался после того, как она переболела первым.
В трубке слегка удивленно ответили, что поговорить с Людмилой Васильевной нет решительно никакой возможности.
– Не смотрел я никакие диски, – отчеканил он мрачно. – Что они тебе дались? И менты мне потом сказали, что деньги тоже на месте.
Молодой человек посмотрел на него изучающе. Сказочной красоты дама в очках и с папкой под мышкой, пробегавшая мимо, приостановилась и тоже посмотрела на Троепольского с некоторым сомнением, словно прикидывала, стоит с ним связываться или лучше сразу выгнать.
– Правильно, – согласился юноша кисло. – А когда сделаешь? Быстро?
На следующей кнопке усатые и гладковыбритые дядьки, отчасти лысые, отчасти сохранившие волосы, рассказывали друг другу, чем плох – или хорош – союзный договор с Белоруссией. Операторский кран носился над головами и показывал то сверкающие потные лысины, то засыпанные перхотью пиджачные плечи. К телезрителям это не имело никакого отношения.