Что-то такое было у него в портфеле, о чем он думал еще утром, а потом забыл. Перегнувшись в кресле, он подтянул к себе портфель и стал в нем копаться. Все время попадались какие-то бумаги, которые были важными и нужными еще несколько дней назад, а теперь оказалось, что все это – пустое.
В дверях маячила Шарон Самойленко с кислым видом и желтыми волосами до попы. Господи Иисусе!..
– А чего ему не сидеть? Ты скажи инвалидке нашей, пусть она ему кофе поднесет и бубликов каких-нибудь.
– А какую бы вам хотелось? – поинтересовался молодой человек, похожий на советника посольства, по крайней мере Троепольский представлял себе советников именно такими.
Теперь, когда он об этом вспомнил, ему вдруг показалось, что как раз это и было самым захватывающим.
Арсений Троепольский длинно, витиевато и душевно послал подальше звонившего, швырнул телефон на соседнее кресло, вывернул руль, “подрезал” какого-то смирного и большого дяденьку на “Мерседесе” – гиппопотам тормознул так, что содрогнулось все его тяжелое металлическое тело, злобно и страшно взвизгнули тормоза, – выехал на разделительную и дал по газам.