Впрочем, нет, остановила себя Галя. О покойниках так думать – грех, а Феденька теперь покойник. Вот интересно, покойник от слова “покой”, наверняка ведь. Ну и как, спокойно ему сейчас на ледяном мраморном столе, с биркой, привязанной к большому пальцу, с раскроенной головой, которой он так гордился и все повторял, тыкая себя в темечко, что внутри этой тыквы – гениальнейшие человеческие мозги! Мозги, наверное, теперь лежат отдельно, не внутри, а снаружи, в цинковом корытце. От этой мысли Галю чуть не вырвало, она поморщилась от отвращения и подышала в воротник своей пижамы.