Наверное, и в самом деле смотрел. Ждал. Примеривался.
Племянница сидела на диване. Шарон мыкалась рядом, Полине показалось, что она подслушивала, потому что беспокойство ее в тот вечер вплотную приближалось к истерике. Больше не было никого, только “Рамштайн” гремел. Да, еще Сизов шел по коридору, но далеко, в районе своей двери.
– Может, он припадочный, а, Вов? – тревожно просвистела Натали. – Смотри, он желтый какой-то.
Подожди, уговаривал он себя. Подожди, ничего же не происходит! И вообще еще ничего не понятно.
– В какое время? – раздражаясь, спросила Полина. Вот, решила Лаптева рожать ни с того ни с сего, и они все теперь без нее пропадут!
Он кивнул, рассматривая ее, и ей тоже почудилась ненависть в его взгляде, холодная, оценивающая мужская ненависть.