Именно в луже. Она стремительно заливала светлый паркет, подбиралась к колесику щегольского письменного стола.
Она должна посмотреть, есть там кто-то или нет. Наверное, нет. Даже, скорее всего, нет. Это глупые дамские страхи, потому что сегодня такой день. Ужасный.
Хлипкая дверка кисельного цвета распахнулась сразу же, словно под ней стояли и ждали, когда Троепольский наконец приедет. – Вам кого?
– Ты… садись, – предложил Белошеев. Байсаров потоптался и сел.
Дверь в кухню была плотно закрыта, и щель аккуратно проложена розовым халатом с фестонами и незабудками. Сизов отшвырнул халат, а Троепольский рванул дверь.
– Ну, у нее… иногда бывают истерики. Она меня однажды так поколотила, что пришлось врача вызывать, – сказала Лера легко. – Мне было четырнадцать лет, и я пошла к подружке уроки делать, а там не было телефона, и я позвонить не могла. Смотри, закипает. Сейчас я найду кофе.