Порезы не были похожи на кошачьи царапины – слишком глубоки и… серьезны. Вчера у него не было никаких порезов, точно.
В глазах поплыло. Полина Светлова захрипела и стала дергаться – как в кино про убийц и их жертв.
Он не был готов к тому, что барышня – Федина дочь. Нет, не был.
Троепольский поднял с пола ее сумку и сунул в щель.
– Понятия не имею! – заорал наконец Марат.
“Я не могу работать, – отвечала она ему, чуть не плача, – ты же знаешь, Феденька! Я не переношу чужих людей. Я… я устаю от них. Я не могу с ними. Они на меня… давят!”