– Опять родители с утра на даче, – провозгласил юноша неожиданно и притопнул по ковру, – но это совсем ничего не значит! Опять с утра наступила жара, и все бу-дет хуже, чем вче-ра, а завтра все то же, и кверху брюхом кругом лежат дохлые мухи!
“Не надо было утром заниматься с ней любовью, – решил Троепольский мрачно. – Куда меня понесло? Чего такого… космического захотелось? – А все ты виноват, прикрикнул он на свой запасной инстинкт, – тебе чего-то все не хватало!” Теперь ее запах, тепло, прядь волос, вывалившаяся из-за уха, заставляла его думать только о волне, пришедшей то ли из Австралии, то ли из Малайзии, конце света, о “я не то что схожу с ума, но устал за лето”, о катастрофе и одиночестве…
– Гриш, – приказал Троепольский, проводив ее глазами, – завтра же поменяй ее на кого-нибудь!
Замок на облезлой железной двери щелкнул, и на крылечко вывалились подростки в куртках нараспашку и по-модному спущенных штанах. У каждого в каждой руке – по бутылке пива. У некоторых по две.
– Идите вы к дьяволу! – заорал он. – Убирайтесь! Давайте заявление, я вам тоже подпишу! Ну, что же вы?!
– Нет, не буквально сейчас, но сегодня. Пожалуйста, Арсений. Мне нужно с вами поговорить.