— Валечка, прости, пожалуйста, я думала, что это Илья! Быть тебе богатым…
Он почти перестал дышать и только косился из-за марли на ее запястье.
— А… вы точно не алкоголик и у вас нет белой горячки?
— Что было дальше? — Это Анфиса спросила.
— Я вот думаю, Нина, когда окна мыла, открывала эту створку или нет?
Хмурый дядька, который был представлен ей как Юрий Латышев и который должен был ее прикрывать, на Мику вовсе не смотрел. Любезничал с кондитершей, у которой, как в рассказе Бунина, были розовые ноготки, похожие на миндальные орешки. Может, из-за этих ноготков, а может, из-за того, что она находилась в милом, уютном и таком привычном кафе, все предстоящее казалось Мике совершенно нереальным, словно она из яви вот-вот должна шагнуть в сон, и хорошо об этом знает, и шагать не хочет, но… должна, должна!..