Во дворе никого не было — только залитое электрическим светом асфальтовое пространство, на котором стояли грузовики. Сыпал мелкий дождь, наливший небольшие лужи. И вообще отсюда все выглядело совсем не так, как сверху.
С одной стороны — многоквартирный элитный дом высотой в сто пятнадцать этажей, а снег от него не убирают. Отгребают от подъездов, и только. Весной все тает, течет, льется, струится, и прямо на тротуарчики, и к подъездам, и под ноги прямо. Элитные многоквартирные жильцы подхватывают полы своих элитных «макинтошей» и, как все простые смертные, продвигаются к машинам все больше галсами и кенгуриными прыжками.
— Я не простужен. И больше всего я хочу умереть. По-прежнему.
— Девочки, идите скорее, сейчас уже открываться будем.
Наталья еще немного подумала, а потом вдруг стала бешено шарить по карманам халата.
В дверь заглянула Оксана, сделала большие глаза и убралась обратно в коридор.