Она уже обувалась, когда из комнаты показался Виктор. Волосы у него стояли дыбом, мятые трусы присползли, а в подмышке торчал градусник.
Приятное звяканье ножниц, дрожание пряди у виска.
— Ты чего? — спросил он. — Ты чего делаешь, а?
И потому она выбрала второй вариант, которого не было в первоначальной программе. Посмотрев на Раису, она хотела что-то спросить, но не стала, решительной рукой открыла дверь и вошла в кабинет.
Анфиса знала — когда ее называют внучкой, нужно остановиться, а бабушка первой останавливаться не умела.
— Ох, простите, голубушка! Заболтал я вас совсем, но вынужден, вынужден был вмешаться! Нельзя никогда не вмешиваться, эдак с ума сойдешь совсем.