Он орал и визжал так, что растерянно улыбавшаяся в трубку Мика должна была отнести ее подальше. Она пугалась, когда так кричали возле самого ее уха.
Во «Французской кофейне» как обычно было прохладно. Специфический, очень сдержанный и некоторым образом даже интеллигентный шум радовал ухо и сердце. Возможно, оба уха.
— Коля, Коля, тудыть твою!.. — громогласно распоряжались там, за забором. — Ты тудой не бросай, ты сюдой бросай!..
Собаку выпустили около часа, а убийство произошло в районе трех. Дверь оказалась открытой, и никаких следов взлома или борьбы.
Она послушно села, сложила руки на столе. Глаза у нее лихорадочно блестели — волновалась.
Стоит, почесывается, босые ноги поджимает на холодном полу, вид несчастный — и впрямь поверил, что заболел! Еще затемпературит, не дай бог, вообще от него никакого житья не станет.