— Я тоже не могу, — пробормотал Юра, — и не надо меня уговаривать, я не школьник.
Они будут любить свою дочь Катю, разумеется, умницу и красавицу, и по ночам шепотом обсуждать ее подрастающие проблемы, и ужасаться тому, что она взрослеет, а они стареют.
— Вы с подругой приходите, — вдруг сказал он, — чтоб на первый раз. А потом пообедать можно. У нас там рядом ресторанчик ничего…
— Нет. Не вижу. Я вообще в последнее время как-то не очень… вижу.
— Стоп, — сказал Илья Решетников, пошарил рукой, нашел пачку и опять закурил. — Какие барышни, Наталья?! Что ты несешь?
— Ты понимаешь, да? — спросила Анфиса у сэра Квентина. — Это мог быть только кто-то свой. Кто мог беспрепятственно заехать на базу, ведь труп-то он привез на своей машине! Если у тебя здесь камеры, и ты сидел ночью допоздна, значит, Ершова он прикончил не здесь, а откуда-то привез и именно… в виде трупа. Кто отнес огнетушитель в подъезд. Чужой разве понес бы в подъезд огнетушитель?! Он заехал на базу как обычно, потому что это не вызвало у охранников никаких подозрений, поставил машину на стоянку, ушел и ночью вернулся. Кто знал, что ты будешь тут допоздна? Водители знали?