Он сильно дернул ее, и Анфиса выскочила в какой-то следующий подвал, темный и вонючий. Пахло плесенью и гнилыми досками.
— Порадовала и вали! — скомандовал хам и деревенщина. — У меня голова болит, сил нет.
— Значит, вы на трезвую голову деретесь. Нехорошо. Вы же не маленький.
— Он сказал — вон в окне Анфиска-сыщица. Вы то есть, я извиняюсь. Я спрашиваю, почему сыщица? А он отвечает — потому что все находит и любые загадки отгадывает.
А поначалу Мика верила, что ей удастся его… очеловечить. Улучшить. «Поднять до себя», как говорили в ее семье. Но он решительно не хотел «подниматься» и с некоторых пор она вдруг обнаружила, что он на самом деле считает, что и так хорош! Он, который думал, что форс-мажор — это гитарный аккорд, который считал, что Сенека вел «Клуб путешественников», и спотыкался на слове «визуальный»!
Анфиса точно не знала, куда идти, но дверь была всего одна — в углу, та, у которой курили мужики, и она решила, что идти надо туда, и даже спрашивать не стала. Ну их, этих мужиков!..